Война в южной осетии. «Белые колготки» атакуют Донбасс Снайперши белые колготки

Под прицелом: существовал ли женский батальон смерти / Существовал ли отряд снайперш «Белый чулок»
«Нераскрытые тайны»

В начале 1990-х появляются слухи о то ли мифическом, то ли реальном отряде снайперш «Белый чулок» или «Белые колготки». Жестокие женщины преимущественно из Прибалтики воевали на стороне боевиков в локальных конфликтах на территории СНГ. Их описывали как белокурых и беспощадных, о них регулярно сообщали в СМИ и упоминали политики. Они становились героинями в литературе, кинематографе и армейском фольклоре. Но никто и никогда не видел отряд своими глазами. Факт его существования доподлинно не доказан. Другие «Нераскрытые тайны»

«Безжалостные амазонки»: сколько платили женщине-снайперу за войну? Почему слабый пол записывался в батальоны смерти? Подвиг Марии Бочкаревой. Как безграмотная крестьянка стала символом равенства полов в России. «Белый чулок» - реальность или миф? Почему, спустя годы, не стихают споры о существовании снайперского отряда?
«Белый чулок» - чья-то фантазия, миф или все же реальность? Смотрите об этом в «Нераскрытых тайнах» и в документальном расследовании телеканала «Москва Доверие».

Нераскрытые тайны. Существовал ли отряд снайперш «Белый чулок»

Фурии со снайперскими винтовками

В начале 1990-х годов в странах бывшего СССР курсируют слухи об отряде снайперш. Его называют "Белый чулок" или "Белые колготки". Отряд якобы воюет в локальных конфликтах на постсоветском пространстве. Взрослые мужчины со страхом в глазах рассказывают о фуриях со снайперскими винтовками. За каждый удачный отстрел солдат, и особенно офицеров, женщины получают баснословные деньги.

Конец 1980-х-начало 1990-х годов. Огромная страна Советов трещит по швам. Бывшие братские республики отсоединяются друг от друга и где-то даже воюют за независимость. Сотни мелких межнациональных конфликтов, пять кровопролитных войн, тысячи убитых и покалеченных.

"Всего очагов было 203. Погибло в них очень много людей. О мелких мы сейчас даже и не вспоминаем, а крупных было пять: таджикский, карабахский (он был детонатором для взрыва всего Советского Союза), грузино-абхазский, грузино-южноосетинский и в Приднестровье", - говорит историк Владимир Пряхин.

Вооруженный конфликт в Приднестровье, 1992 год

Владимир Пряхин уже много лет изучает этот период в истории. Он родился в Нагорном Карабахе. Вспоминает, в этой войне женщины приняли активное участие. Были и приехавшие издалека наемницы. Тогда он и услышал леденящие душу истории о "Белых чулках".

"Люди разные бывают. Есть, кто за деньги пошли на это. Вроде риск не такой большой, побуду месяц в горах, постреляю, зато потом куплю машину, квартиру. Причем, это не носило этнический характер, была и наша ростовчанка, мастер спорта. Ее даже снял ее же ученик", - рассказывает Пряхин.

Именно в Нагорном Карабахе были захвачены прибалтийские биатлонистки. Правда, официального подтверждения этот факт не получил. Они якобы прибыли на войну зарабатывать деньги в качестве снайперов. И романтическое название "Белый чулок" получили за форму одежды. Обтягивающие бедра трико, в которое облачались на спортивные состязания. После амазонки перекочуют в Осетию, а оттуда - в Приднестровье и Абхазию. И приживутся в Чечне. Правда, там к историям о прибалтийских "чулках" добавятся легенды об украинских мстительницах.

"Сообщения СМИ о том, что в горячих точках в Югославии, Приднестровье, появлялись таинственные снайперши в белых колготках, говорят о том, что отдельные личности меняли свое спортивное мастерство на гонорары на крови", - считает историк Олег Хлобустов.

Женские батальоны смерти

Майор Вячеслав Измайлов в середине 1990-х годах работал в военкомате города Жуковский. Однажды из местной прессы он узнает о снайпершах из отряда "Белые колготки".

"В 1995 году появляется статья в "Псковских Вестях" - "Паль из нашего города". На одну-две полосы интервью человека, который был ранен в Чечне, он видел как поймали снайпершу из "Белых колготок". На ее винтовке, на прикладе было несколько крестиков - убийства солдат, и несколько звездочек - офицеров", - рассказывает Вячеслав Измайлов.

Майор Измайлов начинает собственное расследование. Миф о самых жестоких войнах, не знающих сострадания к пленным, укрепился еще с Первой мировой войны. Против Германии с 1917 года воюют российские ударные батальоны смерти. Они состоят исключительно из женщин.

"Это фотография моей бабушки Базановой Евдокии Ивановны. В 1917 году она добровольно записалась во Второй московский ударный батальон смерти", - говорит историк Сергей Базанов.

Воевать на фронте ей не пришлось, но семейное предание гласит, что она была готова в любой момент оставить двоих малолетних детей и пойти на смерть.

"Была агитация просто. Вызывали повесткой из военкомата, предлагали поступать, и она записалась в батальон, ждала отправки на фронт. Временное правительство, видимо, обещало льготы, поэтому предложение было выгодным. Вряд ли у нее был личный патриотический порыв, скорее всего это были экономические мотивы", - рассуждает Базанов.

Герои Советского Союза Наталья Ковшова и Мария Поливанова, 1941 год

В военных архивах сохранились цифры: около 5000 российских женщин к 1917 году состояли в батальонах смерти. Всего таких батальонов одиннадцать. Инициатор движения - полный георгиевский кавалер, поручик Мария Бочкарева.

"Она воевала очень храбро до Февральской революции. Весной 1917 года о ней узнал член Временного правительства Родзянко. В разговоре с ним, она подала идею создать женские пехотные части", - рассказывает Сергей Базанов.

Феминизация русской армии

Начало XX века. Россия охвачена войной с Германией и решением женского вопроса. Слабый пол борется за место под солнцем. Начиная с 1905 года повсюду проходят конференции под девизом: "Нас пора уравнять в правах". Им только что разрешили учиться в университетах наравне с мужчинами. 8 марта 1913 года впервые отпраздновали Международный женский день.

Партия большевиков во главе с Лениным начинает в подполье издавать журнал "Работница". В 1914 году сибирская крестьянка Мария Бочкарева приходит на сборный пункт, чтобы записаться в солдаты. Однако воплотить мечту в жизнь оказывается непросто. Чтобы зачислили в регулярную армию, ей пришлось написать телеграмму императору Николаю II. Этот момент можно считать точкой отсчета - феминизация русской армии началась.

3-й Белорусский фронт. Снайперы Роза Шанина, Александра Екимова и Лидия Вдовина (слева направо), 1944 год

"Когда началась война, Бочкарева заявила, что хочет воевать в действующей армии, солдатом. На что начальник ответил, что женщин не берут. Кто-то пошутил, царю, мол, напиши, а она писать не умела, отправила телеграмму. И, как ни странно, пришел Высочайший указ зачислить ее рядовым. За время пребывания на фронте, она была четырежды ранена, стала полным георгиевским кавалером, это четыре креста и медали, и дослужилась до чина "старший унтер-офицер" (по-советски, это старший сержант)", - поясняет историк Сергей Базанов.

Через три года войны, 21 июня 1917 на площади у Исаакиевского Собора в Петрограде проходит церемония вручения белого знамени новой воинской части - первой женской военной команде смерти Марии Бочкаревой. Совет при Временном правительстве утвердил "Положение о формировании частей из женщин-добровольцев". Одна из задач команды - вдохновить войска на подвиги и снизить число дезертиров. Правда, как показало время, остановить бегство мужчин с фронта не удалось.

О безжалостных женщинах снайперах заговорят в 1939 году. Советско-финская война. Красноармейцев методично убивают стрелки финской армии. Об их гендерной принадлежности становится известно случайно.

"Строго говоря, я бы начал отсчет не от "Белых колготок". Впервые женщины-снайперы себя проявили во время Зимней войны 1939-40 годах. Тогда много "кукушек" убило наших солдат, финских девушек, которые отлично стреляли. Я знаю по рассказам, когда сняли первого снайпера, увидели красивые рыжие волосы до плеч, они были поражены - оказалось, что это женщины", - рассказывает историк Владимир Пряхин.

Советские женщины-снайперы

Во время Великой Отечественной войны СССР готовит своих "кукушек". Всесоюзный комитет комсомола по всей стране организует краткосрочные курсы снайперов, туда зачисляют в основном женщин. Считается, что из них получаются гораздо более меткие стрелки. Говорят, что они предрасположены к этому физиологически, интервал между сокращениями сердечной мышцы на долю секунды больше, чем у мужчин.

"Была сделана ставка на привлечение женщин, потому что они терпеливее, и это была идея вывести комсомолок-добровольцев из окопов, из рукопашных схваток, ведь снайпер всегда чуть-чуть в стороне, хотя и на передовых позициях. Они одиночки, у них своя цель, так что это было стремление поберечь девушек, которые рвались на фронт", - объясняет Олег Хлобустов.

Герой Советского Союза снайпер Людмила Павличенко, 1942 год

А вот они не жалеют никого. Советских снайперш гитлеровцы боятся. К 1943 году на передовой уже более тысячи женщин. Прославленный стрелок 25-й Чапаевской дивизии Людмила Павличенко уничтожает 309 солдат и офицеров противника, то есть одна - почти две роты. Она становится примером героини женщин страны Советов. Причем, слава ее, после поездки за границу, распространяется по всему миру.

Американская суперзвезда кантри Вуди Гатри даже пишет в честь нее песню, чем еще больше романтизирует образ советской амазонки. Женщины Германии периода Второй мировой живут под девизом: "Церковь. Дети. Кухня". И, за редким исключением, в войне не участвуют.

Но против СССР воюют диверсантки. Часть из них была родом из Литвы, Латвии, Эстонии. В Третьем рейхе тоже организованы специальные снайперские школы, но для мужчин. Такого серьезного подхода к подготовке женщин-снайперш у гитлеровцев нет.

Судьба "Белых колготок"

После развала СССР, в череде войн, миф о "Белых колготках" набирает масштабы эпоса.

"Как же они на самом деле попадали в эти отряды. Понятно, что это были женщины с определенной физической подготовкой, они владели навыками стрельбы, скорее всего их вербовали среди спортсменок", - говорит журналист Елизавета Маетная.

Конец 1990-х, Чечня. В СМИ появляется информация, которая превратит миф в реальность. В кармане убитой федералами женщины-снайпера находят записку: "Фатима-170 т.р, Оксана-150 т.р., Лена - за двух разведчиков -30 т.р." Так становится известно о примерных ценах на услуги женщин-снайперш. Эту информацию в 1990 году журналисту Елизавете Маетной подтвердили представители спецслужб. Она тогда занималась расследованием феномена "Белых колготок".

"Ведомостей об их зарплатах, конечно, никто не видел. Любая война - это бизнес для кого-то. Я не удивлюсь, что те же "Белые колготки" сейчас где-нибудь в Сирии воюют", - рассказывает Елизавета Маетная.

Ее статья в "Московском комсомольце" тогда получила большой резонанс. Отчасти информация о "Белых колготках" подтвердилась. На Северном Кавказе была арестована снайперша из отряда боевика Шамиля Басаева. Она участвовала в нападении на село Первомайское и на Кизляр. Маетной удалось взять интервью. Она оказалось той, кого в военной терминологии тех лет называли Лолитой - одной из самых жестоких снайперш. Женщина без жалости стреляла в солдат и офицеров федеральных войск. Правда, родилась вовсе не в Прибалтике, а на Украине. Встреча журналистки с Лолитой (Леной) состоялась уже в колонии.

Оксана Т., русская женщина-снайпер, воевавшая в рядах чеченских боевиков, 2000 год

"Она рассказала мне в колонии, что на самом деле, они с подругой поехали на заработки продавать шмотки, а их похитили. О периоде своей жизни, как она выслеживала и убивала, она не рассказывала, иначе в колонии ей бы пришлось очень плохо. Как раз в это время судили Басаева", - вспоминает Маетная.

Однако, по легенде, "Белые колготки" - это биатлонистки из Прибалтики. В Первую чеченскую войну российские спецслужбы проверяют одно имя: Милита Тралкаутене. Она якобы прославилась тем, что с особым цинизмом убивала молодых российских офицеров. Историю о снайперше, попавшей в плен, а потом выброшенной ранеными десантниками с вертолета, в войсках пересказывали часто. Александр Михайлов, тогда начальник центра общественных связей ФСБ, признается: официальных данных о наемницах не было, зато оперативной информации - хоть отбавляй.

"По разведданным, на стороне боевиков воевали бывшие биатлонистки из прибалтийских республик. Это штучный товар, и говорить о том, что какой-то отряд существовал, нелепо. Тогда была поставлена задача взять их в плен, но против снайперов воюют такие же снайперы, и после выполнения задания, естественно, при них никаких документов не было, поэтому невозможно было идентифицировать принадлежность их к какой-либо группе", - рассказывает Александр Михайлов.

"Я уверен, что никаких "Белых колготок" не было в Чечне. Это выдумка на фоне ранее существовавших отрядов", - считает Вячеслав Измайлов.

Поручик Бочкарева, ставшая символом женского военного движения в России, не приняла советскую власть и три года сотрудничала с белогвардейцами, помогала Колчаку и Деникину. Она была расстреляна приговором "тройки" в 1920 году в Новосибирске за антисоветскую агитацию.

Снайпер Людмила Павличенко после войны служила инструктором в снайперской школе. В 1943 году ей вручили звание Героя Советского Союза и выпустили марку с ее изображением. Умерла в возрасте 58 лет в Москве.

Рассказы о жестоких снайпершах до сих пор гуляют в российских войсках, о факте существования отряда "Белый чулок" до сих пор идут споры. Опровергнуть или подтвердить легенду не может никто, однако, следователям удалось выяснить, что девушки Милиты Тралкаутене среди биатлонисток прибалтийских республик никогда не было.

На войне как на войне: кровь, грязь, боль, страдания, смерть. И, конечно же, мифы. Можно сказать смело, что своя мифология присутствовала в каждом мало-мальски продолжительном вооруженном выяснении отношений между людьми. Над самыми же стойкими фронтовыми легендами оказалось не властным даже время.
Нагорный Карабах, Северная и Южная Осетия, Ингушетия, Абхазия, Приднестровье, Чечня… Список куда как внушительный. Из каждого локального конфликта извлечены уроки, о каждой кровавой междусобице написано множество статей, книг, сняты десятки документальных и художественных фильмов. Но, даже внимательно перелопатив и осмыслив весь имеющийся богатый материал, вы едва ли отыщите более или менее заслуживающую внимания информацию об участии в войнах на территории экс-Союза женщин-наемниц.

О полумистическом подразделение «Белые колготки» слышали, наверное, все. Поговаривают, что миф о неуловимых амазонках, стреляющих без промаха и не знающих сострадания к попавшим в плен, родился еще во времена Первой мировой войны. Причем стращали ими новобранцев по обе стороны фронтов. Новейшее время точек над «i» тоже не расставило: рассказы участников всевозможных боевых действий о прибалтийских биатлонистках, где правда мешается с вымыслом, резво подхватили и растиражировали авторы новомодных бестселлеров типа «прочел и выкинул». Народ приманку заглотил, и теперь в реальности «белых колготок» уже почти не сомневается.
Пытаясь раздобыть хоть что-то похожее на факты, подтверждающие существования «белых колготок», я каких только ужасов не наслушался. По обе стороны карабахского фронта взрослые мужчины с суеверным ужасом в глазах рассказывали о фуриях со снайперскими винтовками, получающих за каждый удачный «отстрел» большие суммы. Вот один из любимых, с каждым новым пересказом дополнительно обрастающий душераздирающими подробностями, сюжетов: расправа казаков-добровольцев бившихся за Приднестровье над молоденькой блондинкой-снайпершей, имевшей неосторожность воевать на стороне молдаван. В Грузии, а потом и в Абхазии, их называли уже «черными колготками». Правда, суть мифа от этого не изменилась: девушкам все так же приписывали сказочную меткость, невероятную жестокость, жажду наживы. Уже почти верилось в дым без огня, когда вмешался Его Величество Случай.
В купе скорого поезда «Астрахань — Москва» я познакомился с миловидной девушкой, представившейся Ингой. Раз-другой вышли покурить в тамбур, быстро разговорились. Я к слову бросил что-то типа: «Кто не был на войне, тот не поймет…», и вдруг… Впрочем, этот психологический феномен уже описан многократно: именно случайному попутчику порой проще всего выплеснуть то, что накипело: боль, сомнения, откровения.
Говорила в основном Инга. Говорила не ради красного словца, а дабы облегчить душу, это чувствовалось. Повинуясь профессиональному журналистскому долгу, я, спросив ее разрешения, включил диктофон. «Пиши. Хуже того, что уже было, не будет»… За хрупкими плечами Инги осталась первая чеченская. Ни отметок в документах, ни воинских званий, ни наград у нее нет — в армии девушка не прослужила ни дня. Но армейскую жизнь знает неплохо: за те несколько месяцев, что «снайперила» на стороне сепаратистов, изучила ее досконально через оптический прицел своей СВДшки.

Родилась и выросла Инга в городе на Неве. С детства увлеклась спортом: сначала легкой атлетикой, потом более серьезно — пулевой стрельбой и биатлоном. Замуж вышла рано, в неполные восемнадцать, и семейная жизнь, как часто бывает, не сложилась. Муж сбежал в неизвестном направлении, а на руках у Инги остались годовалый сын и мать-инвалид. Жизнь продолжалась, и надо было строить что-то более устойчивое, чем карточный домик неудачного брака. В середине 90-х с работой в Питере, как и везде, было сложно. Да и кому в самый расцвет эпохи челноков нужен был кандидат в мастера спорта по биатлону? Шли долгие месяцы, а она все искала и искала любой, хоть самый маленький заработок.
Все решила случайная встреча со старой приятельницей, вместе с которой Инга когда-то покоряла спортивные высоты. Зашли в кафе, разговорились. Инга рассказала обо всех своих мытарствах, поплакалась в жилетку, спросила совета. Помолчав немного, словно колеблясь, подруга черкнула на салфетке телефонный номер вербовочного пункта. Шепотом, в двух словах обрисовала характер «работы». Потом беспомощно развела руками: «Ты ведь ничего не умеешь в этой жизни. Только стрелять».
«Пункт» оказался обычной питерской коммуналкой, а всей кадровой работой заведовала некая Зинаида — дебелая барышня, чей возраст с первого раза определить сложно. Как Инга узнала уже потом, сама мама-Зина, до того как стать «диспетчером», почти два года отвоевала на стороне армян в Карабахе. Неделя ушла на оформление «левых» документов, еще три — на переучивание под новое для Инги оружие, снайперскую винтовку Драгунова. Потом появились покупатели, и вот уже подписан контракт, согласно которому Инга получила на руки 7 тыс. долларов, после полнейшего безденежья сумма для нее просто несусветная.
Срок «работы» — три месяца. Место — самопровозглашенная Ичкерия-Чечня. Противник — вооруженная антидудаевская оппозиция. Но этот пункт волновал Ингу меньше всего: мать и ребенок теперь были обеспечены, а очередную разборку каких-то кавказских кланов (именно так представляла не интересовавшаяся политикой Инга свою будущую войну) близко к сердцу она принимать не собиралась. На дворе стояла поздняя осень 1994 г.
До Чечни добирались больше недели. Ее и еще нескольких девушек («дикие гусыни» слетались на Северный Кавказ со всего бывшего Союза) сопровождали дудаевские эмиссары. Когда прибыли на место, с ними еще раз побеседовали, провели последний инструктаж, распределили по отрядам.
Война для Инги началась не сразу. Работали четверками: снайпер, гранатометчик, два автоматчика. «Чехи» внимательно следили за тем, как наемницы выполняют условия контракта, помечали, сколько лабазановцев отправлено к Аллаху. Группу Инги держали в резерве, чему она была несказанно рада: убивать, как бы ни готовилась она к этому мысленно, не хотелось.
Ближе к середине декабря их перекинули под Грозный. Все резко изменилось, кругом царило напряжение и озлобленность. Если первые две недели на «охоту» выходили лишь с наступлением темноты, то теперь их выставляли даже днем. Где-то вдали рвались снаряды, слышалась трескотня пулеметов.
О том, что в Чечню для усмирения бандитского беспредела введены федеральные войска, Инга, естественно, не знала. А в один из дней она увидела танки, которых, как заверяли дудаевские «покупатели», у оппозиции нет и быть не может. Окончательное прозрение пришло, когда она разглядела в оптику винтовки едва различимые на черном от чеченской грязи камуфлированном бушлате лейтенантские звезды. И голубые, мальчишечьи глаза… Сделала вид, что в магазине перекосило патрон, благо таким штучкам научилась. «Чехи» недобро шипели по-своему, но другой винтовки не было. Группе пришлось отойти без выстрела.
Стрелять в своих ей все же пришлось, иначе было не выжить. Старалась по возможности «мазать», но нескольких ранила, а одного пришлось убить. Благо, что тот стоял спиной, глядя в глаза жертве, она не смогла бы нажать курок. Истек срок ее трехмесячного контракта, но тех, кто об этом помнил, давно не было в живых. Да и как, какими путями выбираться домой? Инга не знала.
Из Грозного она отступила вместе с боевиками. Бородачи из отряда, к которому она прибилась, несколько раз пытались ее изнасиловать, спасал полевой командир, которого головорезы слушались безоговорочно. К концу апреля 1995-го Инга была похожа на зомби. Спать, принимать пищу, ухаживать за оружием, «работать»…Ночами, когда удавалось поспать подольше, словно проваливалась в черный колодец. Без снов, но Инга даже радовалась этому: кошмаров хватало наяву, а что-то другое на войне приснится вряд ли. И постоянный страх. Боялась «чехов», зверевших с каждым днем все больше, боялась своих, которые, по слухам, с наемницами-снайпершами не церемонились. Сдаться, и «закосить» под санитарку не позволило бы плечо, до синевы отбитое прикладом, и въевшаяся в кожу рук пороховая гарь. Жила надеждой увидеть сына и мать, вернуться домой.
Чудо произошло. В мае их отряд практически полностью разгромили. В бою Инга получила сильнейшую контузию, почти неделю не приходила в сознание. Очнулась в одном из полевых госпиталей группировки внутренних войск. Всем было не до нее, и особо разбираться с Ингой не стали — поверили ее нелепой легенде, что жила в Грозном, работала санитаркой в горбольнице, а потом, мол, «духи», отступая, забрали с собой. Благо, что винтовка оказалась отброшенной от нее взрывом метров на десять, да снайперский синяк на фоне прочих больших и малых кровоподтеков никому не бросился в глаза.
В июне из Ростова добралась до Питера, где мать ее уже похоронила. Пришлось переехать сначала в другой район, а затем и город: все боялась, что на нее выйдут либо свои спецслужбы, либо чеченцы. И неизвестно, что хуже. Через год вышла замуж, сменила фамилию, поменяла привычки и цвет волос. Открыли с мужем свое дело, жизнь потихоньку стала входить в нормальное русло.
И только тогда ей стали сниться сны о войне. И как самый кошмарный — в перекрестье прицела бездонно-голубые глаза спасенного ею лейтенанта. Только здесь, в повторяющемся ночном кошмаре, она его убивала. Снова и снова…

Не скрою: мне было ни по себе, когда слушал сбивчивый рассказ Инги. Еще хуже, когда пишу эти строки. Кстати, для меня именно она окончательно развеяла миф о «белых колготках»: не носят женщины на войне белых колготок. Вообще никаких не носят, под «камуфляжем» все равно не видно.

Дорожное знакомство — штука несерьезная, доехали до станции назначения и разбежались. Координатами не обменивались, да, если честно, и не хотелось. В тот момент почему-то подумалось о десятках, возможно сотнях «диких гусынь», спешащих в очередной очаг напряженности за длинным инвалютным рублем. Губя чьи-то жизни и свои души, они пройдут или сгинут на дорогах чужой войны. И только выжив вопреки всему, поймут, что дороги эти ведут в никуда.

Война – это всегда не только трагедия, но и множество мифов, создаваемых людьми, находящимися на волосок от смерти. Этнические конфликты, поразившие республики бывшего СССР не исключение. Наиболее известной военной легендой тех лет стала история об отрядах женщин-снайперов «Белые колготки». Это миф или они существовали на самом деле?

Призраки гражданских войн

Наибольшую популярность истории о «Белых колготках» приобрели во время, так называемой, Первой Чеченской войны. В то же время необходимо отметить, что первые свидетельства об участии женщин-снайперов в гражданских войнах на территории бывшего СССР относятся к грузино-абхазскому конфликту. Считается, что ими являлись бывшие спортсменки-биатлонистки из Латвии, Литвы и Эстонии. Воевали белокурые амазонки на стороне грузин против абхазов. По многочисленным свидетельствам солдат и офицеров, опубликованных в прессе тех лет, женщин-снайперов прибалтийского происхождения можно было встретить в горячих точках Приднестровья, Таджикистана, Нагорного Карабаха и Чечни. При этом складывалась парадоксальная ситуация. Снайперы из отряда «Белых колготок» фигурировали в оперативных донесениях, свидетельствах солдат и статьях журналистов, но в официальных отчетах их не существовало.

Дыма без огня, не бывает

Самое удивительное, что на вопрос о том, существовали ли «Белые колготки» на самом деле, можно ответить, как утвердительно, так и отрицательно. Разумеется, отряда с таким колоритным названием никогда не существовало. Его история - это собирательный образ многочисленных женщин-снайперов выступавших наемниками на стороне антироссийски настроенных сил. О том, что в Чечне против федеральных сил, действительно, воевали женщины-снайпера европейской внешности подтверждено документальными свидетельствами. В частности, хорошо известна история девушки-снайпера из Полтавы с псевдонимом «Лолита». Эта женщина действительно в 1995-2001 годах воевала в качестве снайпера в отряде Шамиля Басаева. Впоследствии она была арестована и получила длительный срок. Ее история стала достоянием гласности благодаря публикации Е. Маетной в «Московском Комсомольце». Впрочем, воевали на стороне боевиков и представительницы Прибалтики. В 2013 году окружной суд Вильнюса вынес приговор жительнице Каунаса Эгле Кусайте, которая по заданию одной из террористических организаций Кавказа планировала подорвать себя в Московском метро. Подобных историй женщин наемниц из Прибалтики, Украины или Польши за деньги выступавших на стороне боевиков можно привести множество. Но, это, как правило, всегда единичные случаи. Этот факт в своем коммюнике в 2004 году подчеркивал командующий федеральными войсками в ходе боевых действий в Чечне и Дагестане Геннадий Трошев. Высокопоставленный военный сообщал: «Основную массу боевиков составляли арабы, выходцы из Средней Азии, было несколько чернокожих и снайперша из Прибалтики».

Происхождение названия

Самое удивительно, что до сегодняшнего дня не сохранилось, истории появления названия «Белые колготки» или «Белые чулки». В большинстве справочных материалов утверждается, что это фольклорное армейское название наемных женщин-снайперов. Скорее всего, оно родилось на страницах желтых изданий в середине 90-х годов прошлого века. Поскольку отличительной чертой этих дам являлось европейское происхождение, светлые волосы и синие глаза, журналисты окрестили их - «Белыми колготками».

Ожившая легенда

Давно ушли в прошлое этнические и гражданские конфликты на территории бывшего СССР. Должны были бы пропасть со страниц СМИ и истории о «Белых колготках». Но, нет, едва загрохотали боевые орудия в Донбассе, как истории о женщинах-снайперах из Прибалтики возникли вновь. В СМИ появились сообщения о появлении в 2017 году на линии фронта «Белых колготок» из стран Балтии и Польши. В итоге в апреле 2017 года Министерство обороны Латвии вынуждено было официально заявить, что слухи о существовании «Белых колготок» это не более чем миф. При этом необходимо отметить, что «Белых колготок» из Прибалтики в Донбассе возможно и нет, но факт использования в боевых действиях женщин-снайперов сомнению не подлежит. На сегодняшний день, можно констатировать, что «Белые колготки» стали устойчивым военным мифом, а женщины-снайперы, участвующие в гражданских войнах вынуждено будут носить именно это название.

Украинский депутат Дмитрий Тымчук как-то обвинил власти ЛНР в распространении слухов о снайперах из Латвии, расстреливающих жителей Донбасса. Эти слухи, восходят к «белым колготкам» - батальоне женщин-снайперов из Прибалтики, воюющих во всех войнах против России. Возник он на основе реальных фактов о наёмниках из Прибалтики, а поддержка странами Балтии украинских военных в гражданской войне на Донбассе включает в себя не выдуманные, а документально подтверждённые факты.

«Белые колготки» - это широко распространённая в профессиональной среде армейская байка об отряде снайперш из Прибалтики, с начала 1990-х годов участвующем во всех вооружённых конфликтах на постсоветском пространстве на стороне антироссийских сил. О «белых колготках» упоминали свидетели событий в Нагорном Карабахе, Абхазии, Приднестровье, Таджикистане и, конечно, Чечне. Как и положено фольклорному сюжету, солдатская легенда о прибалтийских снайпершах с годами обрастала подробностями и деталями. В наши дни легенда гласит, что «белые колготки» - это батальон бывших советских биатлонисток с националистическими взглядами, составленный из потомков сосланных при Сталине в Сибирь прибалтийских народов.

Но шутки шутками, а любая легенда возникает на основе каких-то реальных событий, и байки о «белых колготках» не исключение. Отряд снайперш-биатлонисток - это, конечно, миф, но участие в двух Чеченских войнах наёмников из Прибалтики - общеизвестный факт. Погибшие в Чечне литовские наёмники (например, Л. Вилавичюс) были похоронены литовскими властями на родине с воинскими почестями. На основании фактов героизации граждан Литвы, воевавших в Чечне на стороне боевиков, Вильнюсский окружной суд в 2013 году вынес мягкий приговор уроженке Каунаса Эгле Кусайте, завербованной террористической организацией «Эмират Кавказ» и планировавшей подорвать себя в московском метро.

Об участии в Чеченских войнах на стороне боевиков наёмников из Литвы, Латвии и Эстонии говорилось в 2004 году в коммюнике официального представителя Регионального оперативного штаба по управлению контртеррористической операцией на Северном Кавказе генерал-майора Ильи Шабалкина. Российское военное командование подтверждало работу в Чечне снайперов из Прибалтики, в том числе женщин. «Основную массу боевиков составляли арабы, выходцы из Средней Азии, было несколько чернокожих и снайперша из Прибалтики», - пишет в своих мемуарах командующий федеральными войсками в ходе боевых действий в Чечне и Дагестане генерал Геннадий Трошев. Так что рассказам о батальоне «белых колготок» было откуда взяться.

При такой исторической традиции, а также с учётом давних связей украинских ультраправых с прибалтийскими националистами и общеизвестных фактов поддержки странами Балтии украинской армии (включая не только регулярную армию, но и добровольные националистические формирования), неудивительно, что слухи о снайперах из Прибалтики добрались и до Донбасса.

На этой неделе депутат Верховной рады Украины Дмитрий Тымчук обвинил власти Луганской республики в распространении слухов о провокациях против мирного населения со стороны украинской армии, в которых участвуют наёмники из стран Балтии, в том числе латышские снайперы. «По утверждению местных СМИ со ссылкой на "чиновников" и представителей командования "2-го АК ЛНР", группы "снайперов-наёмников из Латвии" обстреливают мирных жителей на КПВВ "Золотое" с целью дискредитации молодой республики», - написал Тымчук на своей странице в Facebook.

Являются ли эти утверждения луганских СМИ и чиновников самопровозглашённой республики добравшейся до Донбасса байкой о «белых колготках» или за разговорами о снайперах из Латвии стоят реальные факты? Прямых доказательств участия в боевых действиях на Юго-Востоке наёмников из Прибалтики нет, но разговоры об этом в Донбассе ведутся с лета 2014 года. «Я уверен в том, что в зоне конфликта работают не только снайперы, но и военные специалисты другого рода из балтийских республик, в том числе из Латвии, - заявил RuBaltic.ru латвийский политолог и публицист Эйнарс Граудиньш, - но для того, чтобы мы могли предметно говорить по этой тематике, нужен либо пленный, либо труп с документами представителя Латвийской Республики или другого балтийского государства. Я могу сказать, что, когда я сам в 2014 году был в Донецкой народной республике, я задал вопрос главе разведки ДНР: воюют ли на стороне Украины представители балтийских государств. Он ответил утвердительно. И обращаю ваше внимание, что речь уже тогда шла о снайперах».

К слову о доказательной базе. В августе 2014 года донецкие ополченцы опубликовали в социальных сетях фотографию паспорта на имя гражданина Литвы Ремигиюса Шинкунаса. Капитан литовской армии Ремигиюс Шинкунас прибыл на Украину как представитель Вооружённых сил Литвы для оказания консультаций и обучения курсантов Харьковского военного училища. По утверждению военных ДНР, паспорт Шинкунаса был найден ими на месте пуска ракет с установок «Точка - У» украинскими военными.

Помимо этой истории, есть много официальных фактов оказания прибалтийскими властями военной помощи украинским союзникам.

Литва стала единственной страной в мире, официально и открыто поставившей украинской армии оружие. В 2014 году официальный Вильнюс направил украинской армии 43,5 тысяч евро финансовой помощи, а в 2015 году отправил в Киев нескольких военных инструкторов. Учитывая масштабы войны в Донбассе, такая литовская поддержка - капля в море, она носила скорее символический характер. Куда более впечатляет неофициальная поддержка странами Балтии украинских ультраправых - радикально-националистических организаций, на основе которых впоследствии были сформированы частные добровольческие батальоны «Азов», «Айдар», «Шахтёрск» и прочие. Ультраправые группировки, объединившиеся в 2013 году в «Правый сектор» (запрещённая в России организация), ещё в 2006 году тренировались на военной базе НАТО в Эстонии. Были свидетельства об аналогичных тренировках украинских националистов, проводившихся в 2013 году (накануне Евромайдана) на базе Адажи в Латвии.

В 2014 году один из лидеров «Правого сектора», в будущем депутат Верховной рады Украины Борислав Береза заявил о своём знакомстве с бывшим премьер-министром Эстонии (и нынешним вице-председателем Еврокомиссии) Андрусом Ансипом. Где они познакомились с Ансипом, Береза не сказал - наверное, на той самой эстонской базе НАТО. Однако факт своих особых отношений с украинскими радикалами в том же году подтвердило само эстонское государство: осенью 2014 года на лечение в Эстонию были направлены несколько боевиков Национальной гвардии и расформированного украинскими властями за мародёрство добровольческого батальона «Шахтёрск», а также заместитель Дмитрия Яроша по «Правому сектору» Андрей Тарасенко. Их транспортировка и лечение в Северо-западной эстонской больнице города Таллина проводились на деньги, выделенные эстонским правительством в рамках программы… по оказанию помощи мирному населению Донбасса, пострадавшему от боевых действий на Юго-Востоке Украины.

Так что не стоит с ходу объявлять разговоры о снайперах из Латвии и прочих наёмниках из Прибалтики слухами, распускаемыми чиновниками ДНР, и новым переложением легенды о «белых колготках». Слишком уж солидная фактологическая база существует для возникновения в Донбассе подобных слухов и легенд.

Прибалтийские и украинские национал-радикалы находились в тесных контактах друг с другом как минимум со времён формирования гитлеровцами территориальных дивизий СС.

Их представители поддерживали друг с другом связь в эмиграции на Западе. Были связаны между собой прибалтийские и украинские диссидентские кружки с националистическим уклоном в Советском Союзе. «Народный Рух» во Львове был создан по образу и подобию возникших за год до него «Саюдиса» и «Народных фронтов» Латвии и Эстонии. Есть многочисленные свидетельства участия наёмников из Западной Украины в двух Чеченских войнах. Бок о бок с прибалтийскими наёмниками.

Так что по всем косвенным признакам военные специалисты и наёмники из Прибалтики должны участвовать в боевых действиях на украинском Юго-Востоке. Осталось только дождаться прямых подтверждений, и очевидное станет ещё и доказанным.

Я буду убивать тебя медленно, потому что люблю. Сначала прострелю тебе ногу, обещаю целиться в коленную чашечку. Потом руку. Потом яйца. Ты не бойся, я кандидат в мастера спорта. Я не промахнусь, - голос снайперши Маши звучал в радиоэфире четко, будто она лежала где-то совсем рядом, а не пряталась в сотнях метров отсюда.

Семнадцатилетняя биатлонистка, приехавшая в Чечню на заработки из маленького уральского городка. Она должна была стрелять по своим. Впрочем, ей было все равно, в кого целиться. Просто на той стороне лучше платили. Тот контрактник, с которым она от скуки трепалась по рации каждую ночь, уже привык к язвительным ноткам в ее голосе. Как к свисту пуль из ее винтовки. Как к "грузу 200". Она не успела никого убить. И ничего не заработала. Наткнулась на растяжку, которую наши поставили в горах. А через день убили его. Выстрел в голову, пуля - 7,62. Снайпер.

"Белые колготки" - безжалостные призраки, бьющие точно в цель. Их ненавидят. Их боятся. На них охотятся. В лицо их знают только те, кто их убивает.

Пойманные живыми, эти женщины как величайшую милость воспринимают расстрел на месте, пулю в лоб, мгновенную смерть. После них не остается ничего, даже настоящего имени. Только легенды и проклятия.

Подлинная история Лолиты

Махровый розовый халат крепко затянут на талии, на голове прозрачный белый шарфик. Она то теребит его в руках, то смахивает им навернувшуюся слезу. Крашеные светлые волосы, золотые зубы, блеклые серо-зеленые глаза и белая, почти матовая кожа, вроде не дурнушка, а пройдет - и не заметишь.

Каждый вечер, когда десятки зэчек после работы в швейном цеху собираются перед телевизором, чтобы посмотреть вечерние новости, она забивается в самый дальний угол камеры. "Ну и правильно сделал, что убил. Так ей, суке, и надо!" - возбужденно кричат бабы, увидев на экране процесс над полковником Будановым. "Да давить их, гадов! Мочить в сортире!" - слышится отовсюду любимая цитата президента.

В зоне никто не знает, что она была снайпершей в Чечне и стреляла в российских солдат. Да и в ее уголовном деле об этом нет ни слова, - сразу же предупредили меня в одной из женских колоний Краснодарского края. - Она никого не чурается, но и ни с кем не дружит. Если вы напишете ее настоящую фамилию, ее сразу убьют.

Именно про Лену в первую войну по Чечне ходила страшно романтичная история. За необыкновенную красоту, молодость и умение метко стрелять боевики прозвали ее Лолитой. В отряде Шамиля Басаева она появилась в 1995 году. Приехала с родной Украины, чтобы заработать... себе на свадьбу и приданое. Впрочем, жениха своего она быстро позабыла, потому что влюбилась в настоящего "волка", полевого командира Сулиму Ямадаева. Под грохот боя и свист пуль их счастье длилось недолго - "волка" убили, много позже Аслан Масхадов присвоил ему посмертно звание бригадного генерала, а безутешная "волчица" начала мстить. Причем целилась нашим бойцам в "причинное место", ниже пояса. Так, во всяком случае, гласила легенда.

Ничего я о Лолите и "белых колготках" не знаю, - Лена театрально закатывает глаза и тут же подносит к ним свой платок. - А в Чечню я попала задолго до войны, в самом начале 90-х. Жила вместе с родителями и маленьким братом в Константиновке Донецкой области, неплохо училась. Мама работала тогда на складе заведующей, отец тоже без работы не сидел. Правда, частенько к бутылке прикладывался. После 8-го класса вместе с Маринкой, моей школьной подружкой, мы отправились в Николаев - на повара учиться. На весенние каникулы Маринка предложила поехать в Чечню, торговать шмотками. До Прохладного добрались на поезде, оттуда на автобусе попали в Грозный. В поезде у нас отобрали свидетельства о рождении, а мне ведь тогда еще и 16 не было. Заперли на четыре дня в какой-то квартире, сказали, что одними шмотками мы дорогу не отработаем. Мы и отрабатывали... То в поле вывезут, то в горы - кто стреляет, кто еще чего делает - забавлялись как хотели. Подружка моя периодически куда-то исчезала, а меня продавали новому мучителю. Не могу все это вспоминать... - и она плачет. - Мои мучения закончились, только когда обо мне услышал Муса и спас меня. Он ничего не знал о моем прошлом. Ему я почему-то поверила.

Из досье "МК".

Муса Чараев, полевой командир. Активный участник боевых действий 1994- 1996 годов, вместе со своим отрядом "засветился" во многих кровопролитных стычках. Друг Басаева, который часто гостил в его доме. И если Чараев до войны - простой сельский тракторист, подрабатывавший продажей вина, привозимого с Калининского винзавода, то после - хозяин приличного "куска" нефтяной трубы Баку - Новороссийск, щедро подаренной ему президентом Ичкерии Асланом Масхадовым.

Как уверяли следователей многочисленные свидетели, во время первой чеченской кампании Лена ходила с гордо поднятой головой и снайперской винтовкой наперевес. О том боевом периоде ее жизни, о котором она ни в какую не желает рассказывать, сохранилось единственное документальное свидетельство. Красная книжица с фотографией и ее настоящей фамилией. Рядом с подписью Басаева скромная должность - медсестра. Во время следствия и суда Лена не скрывала, что в марте 1995 года вступила в Аргуне в отряд, полевого командира Абдулы Хаджиева-Асламбека. Хоть и числилась она там лишь санитаркой, на самом деле делала все, что скажут: обстирывала, готовила, а иногда по старой памяти ублажала бородатых борцов за свободу. Впрочем, в отряде Абдулы она пробыла недолго.

"Лишь бы ты была жива"

Конец 95-го. Кровавый набег банды Салмана Радуева на Кизляр и Первомайское. Две недели вся страна не отходила от телеэкранов, наблюдая за развитием драматических событий. Захват вертолетной площадки. Расстрелы людей. Стремительный "визит" в больницу, чуть не закончившийся повторением Буденновска. Торжественный отъезд в Первомайское в колонне автобусов вместе с захваченными заложниками. И, наконец, загадочное исчезновение из села, практически снесенного артиллерией с лица земли и окруженного российскими войсками тройным кольцом. Среди нескольких женщин, участвовавших в том знаменитом радуевском походе, была и Лена.

Этот факт стал известен лишь после ареста самого Салмана Радуева. В его архивах нашли интересный документ, в котором он просил главу Октябрьского района Грозного о выделении двухкомнатной квартиры для Елены П. "как активной участницы боевых действий в Кизляре и Первомайском". Квартиру она получила. Тогда же и познакомилась с Мусой Чараевым. "Волк" и "волчица" полюбили друг друга - и это в легенде про Лолиту было правдой.

Шла война, - продолжает Лена. - Муса со своими ребятами прятался в горах, и в Ищерскую (крупная приграничная узловая станция, где иногда после ранений отлеживались боевики. - Е.М.) приезжал нечасто. По-чеченски я говорила очень хорошо. Свекровь меня сразу как-то приняла и даже полюбила - стала как мать. Она все время молилась. Глядя на нее, я тоже приняла мусульманство. А вскоре нас с Мусой поженил мулла.

Устроив свою личную жизнь, Лена наконец позвонила родителям в Константиновку. Мать, несколько лет не знавшая о ней вообще ничего, услышав ее голос, упала в обморок. "Лишь бы ты была жива", - сказала она и разрыдалась. После этого звонка она стала выпивать вместе с отцом. А через полгода, летом 96-го, вся семья отравилась грибами, купленными на базаре. Отца и брата врачи откачали. Маму Лена увидела уже в гробу.

Как активная боевичка и жена полевого командира Лолита попала во все оперативные сводки. И ей тут же справили новые документы. "Чтобы меньше дергали",-поясняет Лена. По ним она и приезжала домой на похороны.

После войны в боевой семье Чараевых родился сын. Муса по-прежнему не расставался с автоматом и своими бойцами, охраняя вверенный ему кусок нефтепровода. Лену устроили на солидную должность в таможню. "Растаможивала грузы, оформляла бумаги, отвозила деньги в Грозный. Ничего особенного", - явно скромничает Лена, ведь казну кому попало не доверят. Но Лену ценили не за это - она проверяла грузовые и пассажирские составы, выискивая в них "агентов ФСБ". Если человек казался ей подозрительным, его снимали с поезда и уводили в неизвестном направлении. "Волчица", - боялись ее мирные станичники. "Наша волчица! Повезло командиру", - одобряли бывшие боевики.

В марте 99-го Мусу убили. Его нашли в собственной машине, недалеко от "трубы", с неизменным автоматом в руках и двумя десятками пуль в спине и шее. Он так и не узнал, что Лена снова беременна, - она хотела его на следующий день обрадовать.

Приказом №101 президента ЧРИ Масхадова Чараеву посмертно присвоили звание бригадного генерала и переименовали его родное село Северная Наурского района - то самое, где он так недолго пахал землю, - в Муса-юрт.

Выходит, легенда снова не наврала.

Фальшивый расчет

Прибалтийки, украинки, белоруски, сибирячки, уралочки, ленинградки, москвички и, конечно же, сами чеченки-нет конца жутким рассказам о безжалостных снайпершах-наемницах, вот уже который год кочующих по окопам, госпиталям и газетным страницам. Правда, стоит заметить, что и сами боевики боятся каких-то фантастичных и страшно ненавидящих их женщин-осетинок, якобы воюющих на российской стороне.

Самый устойчивый миф о "белых колготках", что большинство из них биатлонистки, причем из Прибалтики. Если собрать воедино все рассказы о белокурых красавицах, говорящих по-русски с приятным легким акцентом и стрелявших в наших солдат, то получится, что ни одной спортсменки, хоть когда-либо державшей в руках оружие, там уже давно не осталось - или уже убита, или еще воюет.

Впрочем, в первую чеченскую войну наши правоохранительные органы все же попытались проверить одну леденящую душу историю о прибалтийской снайперше, сброшенной ранеными десантниками с вертолета с гранатой во влагалище Звали наемницу-биатлонистку Милита Транкаутене и прославилась она тем, что с особым цинизмом кастрировала меткими очередями молодых российских офицеров. Может, и падала какая-нибудь девица, потянувшись за сигаретой, из российской "вертушки", только трупа так и не нашли. Как не нашли в Прибалтийских республиках и никаких следов биатлонистки по фамилии Транкаутене…

Само название "белые колготки" пошло от белого трико, облегающего бедра, в которых биатлонистки выступают на соревнованиях. До Чечни они мелькали практически во всех "горячих точках" бывшего Союза, от Приднестровья до Нагорного Карабаха. Впрочем, тогда истории о наемницах вызывали у военных лишь удивление. Да и самих снайперш можно было по пальцам пересчитать. Другое дело Чечня. Здесь - большая война и, соответственно, совсем другие деньги.

В большинстве случаев чеченцы заключали с новенькой контракт на месяц. По словам пленных боевиков, до кризиса снайперам платили до 10 тысяч долларов. Иногда рассчитывались "поголовно" от 500 до 800 баксов "отстегивали" за убитого офицера и 200 - за солдата. Впрочем, такими гонорарами скорее заманивали новых наемниц, чем выплачивали их на самом деле - то доллары окажутся фальшивыми, то полевой командир посчитает, что дамочка слишком многого хочет и ее дешевле просто убить. Но все равно: за полгода в Чечне - если, конечно, не поймают федералы или не пришьют свои же боевики - можно было заработать на всю оставшуюся жизнь. "Фатима - 170 тысяч рублей, Оксана - 150 тысяч, Лена - 30 (за двух убитых разведчиков)" - этот "расчетный листок" нашли в кармане убитой снайперши неподалеку от села Бечик.

Снайперская война

Это только в дешевых фильмах снайпер работает в одиночку. В худшем случае у него один помощник - и прикрытие обеспечит, и убитых подсчитает. В лучшем и наиболее распространенном в Чечне - "охотника, стреляющего из засады" (в переводе с английского. - Е.М.), прикрывают пара автоматчиков, пулеметчик, гранатометчики подносчик боеприпасов. Кстати, роль последнего члена такой мобильной группы вообще трудно переоценить - благодаря ему боевики могут "лупить" по два часа без перерыва.

"Лучше недоесть, чем недоспать" и "стрелять нужно, как вальс танцевать: раз-два-три - и меняй позицию, сидеть на месте не рекомендуется" - "золотые правила" каждого снайпера, которые знают и на той, и на этой стороне. Прежде чем "засветиться", хороший "охотник" заранее готовит 5-8 позиций и только потом открывает огонь. "Найти и обезвредить" снайпера противника, связиста и старших офицеров - боевая задача не изменилась с середины XVIII века, когда в архивных документах появились первые упоминания о "застрельщиках".

По числу ранений в голову и грудь военные медики окрестили нынешнюю войну в Чечне снайперской. Но начинается она только тогда, когда войска ведут позиционные бои.

Раньше снайперов искали среди профессиональных стрелков. Считалось, что меткая стрельба в такой работе - самое главное. Но в последнее время, особенно после Чечни, мы убедились, что крепкие нервы и умение хорошо прятаться все же важнее, - уверен полковник Александр Абин, автор книги "Тактика применения снайперов в городе", сразу же засекреченной ФСБ, преподаватель кафедры тактико-специальной подготовки Санкт-Петербургского университета МВД РФ. - Настоящий снайпер работает прежде всего головой - он знает и инженерное дело, и топографию, и медицину. Таких профессионалов немного, и они совершенствуются всю жизнь.

Алексей, снайпер элитного питерского спецподразделения, - один из них. "Самый выдержанный и спокойный человек, никогда ни с кем не конфликтует", - говорят про него в отряде.

Чтобы прицелиться, мне нужно 2-3 секунды, максимум 10, - рассказывает Алексей. - Я волнуюсь, только когда не вижу цель. Как только она перед глазами - мгновенно успокаиваюсь и нажимаю на курок. Хороший выстрел идет между ударами сердца, а у женщин сердечный ритм реже. Им легче, поэтому и стреляют они лучше. По большому счету биатлонисток нужно учить только тактике, техника уже отпадает. Спортсменки выносливы, а без этого в горах никуда. Да и вооружены они лучше. У них есть и снайперские винтовки СВ-94 калибра 12-миллиметров, и "винторезы", и те же наши СВДшки (снайперская винтовка Драгунова, "рабочая лошадка" российских снайперов. - Е.М.), только модернизированные. К тому же вся оптика у них антибликовая. Нам о таком вооружении пока остается только мечтать.

Охота на Хаттаба

Прошлым летом, когда была объявлена охота на Хаттаба, в горы на "вертушках" выбросили специальную снайперскую группу. Пройдя двадцать километров в глубоком тылу врага, бойцы залегли под маскировочной сеткой - в том месте, где, поданным разведки, должен был проехать неуловимый иорданец. Ждали трое суток. Лежали не шелохнувшись, ели галеты и сгущенку из тюбиков. Захотев ло-маленькому - ползи направо, по-большому - налево. Время от времени на дорогу выходили чеченки. Внимательно оглядевшись, они прятали выбившуюся прядку волос под платок. Условный знак - "чисто". К концу третьих суток наконец поехала машина. Через несколько минут от нее остался лишь остов, пассажиры - влохмотья... Но Хаттаба там не было. Словно почуяв засаду, он буквально за несколько минут до отъезда отправил вместо себя зама.

Стрелять должны были двое - стрелок-спортсмен и снайпер спецназа ГРУ.

Я беру водилу через лобовое, а потом добиваем тех, кто выскочит. Идет? - предложил спортсмен.

Не-а. Я бью трассером в полупустой бензобак, ведь они прошли восемьдесят километров, и там полно паров бензина. После взрыва начинаем работать по контуженным без всякой суеты. Да, и не забудь пулю на груди погреть, она должна быть теплее температуры воздуха, - уже как приказ бросил гээрушник.

…Как спецназовцы потом спасались от погони, с двух сторон прикрываемые нашим шквальным огнем, -отдельная песня. Главное, что ушли, и без потерь.

Снайперш такого класса в Чечне точно нет, - не сомневается Михаил Королев, психолог питерского СОБРа. - Хотя, с другой стороны, для такой работы женщины все же лучше приспособлены. Они внимательнее, хладнокровнее, усидчивее, у них лучше результаты в стрельбе. Не говоря уже об интеллекте - чтобы выманить противника, женщины придумывают такие уловки, что мужику и в кошмаре не привидится. Как показали исследования, даже болезни и потерю крови чисто на клеточном уровне женщина переносит лучше. Но несмотря на все это, в спецподразделения берут только мужчин - для нашей работы они все равно больше подходят. Да и как таковых "снайперских дуэлей" теперь нет.

Страшные проклятия и угрозы, несущиеся из радиоэфира. Ночная стрельба - тупая и нудная, как зубная боль. Прицельный огонь в промежность самого симпатичного бойца - в Чечне уже давно, сидя на броне, держат приклады автоматов между ног. Иначе "белые колготки" быстренько напомнят, что когда-то ты был мужчиной.

"Им просто повезла"

Сколько их было в Чечне - сто, двести, пятьсот? Точных данных нет, но, по словам военных, вряд ли больше. Если в "белые колготки" записать не только снайперш, но и санитарок, поварих и т.п., полтыщи точно наберется. Достоверно другое - их действительно жутко ненавидят.

В первую чеченскую войну против "белых колготок" не было возбуждено ни одного уголовного дела, потому что ни одна из снайперш не попала в руки следователей живой. Их обезображенные тела не предъявляли журналистам и не показывали по телевизору, дабы не шокировать публику, и поэтому долгое время само существование женщин-наемниц ставилось под сомнение. "Военные байки о бабах с винтовками - просто мифы", -судачили обыватели.

Доказательства появились уже в 99-м, когда возобновилась война в Чечне и наши войска стали брать в плен отряды крупных полевых командиров. Игорь Ткачев возглавлял специальную группу следователей Генеральной прокуратуры, работавшую в Чечне с самого начала второй военной кампании.

Против активных членов незаконных вооруженных бандформирований мною было возбуждено большое уголовное дело, - рассказывает Игорь Викторович. - Мы предъявили обвинения более чем 430 боевикам. Среди них оказалось всего две женщины - Лена-Лолита и 20-летняя москвичка Аня Клинкевич. Доказать, что Лена была снайпершей, нам не удалось, к тому же после первой войны она попала под амнистию. На самом деле ее так боялись, что никто не хотел давать показания. Лену осудили лишь за участие в бандформированиях и подделку документов - на 2,5 года. Им просто повезло - война только началась, и наши еще не были такими злыми. Попадись эти девки чуть позже - просто не отбили бы.

В феврале 2000-го при прорыве из Грозного колонны Басаева-Гелаева в плен попало полторы сотни боевиков, окруженных федералами на минном поле. Их взяли с оружием в руках. Но боевики его тут же побросали, а наши тупо собрали как военные трофеи.

Среди сдавшихся были и женщины, - продолжает Игорь Ткачев. - Снайперши? Оружия нет, а в боевых условиях ни о какой судебно-медицинской экспертизе не было и речи. Одну мы, правда, отправили на "фильтр", но пока довезли, у нее уже синяк от прицела на глазу сошел. Другая боевичка оказалась беременной. У третьей оторвало ногу. Остальные дружно клялись, что "были лишь санитарками". Дальше последовало несколько амнистий, и разбираться с ними не имело смысла - их все равно бы отпустили.

Шпионские игры на открытом воздухе

Аня Клинкевич появилась в Москве за несколько дней до сентябрьских взрывов на Гурьянова и Каширке. Домой не зашла, лишь позвонила матери и назначила встречу в переходе метро. А перед этим родители получили от нее письмо: "Уезжаю на осень и зиму. Еду в Чечню, привезу хорошие деньги. Мне надоело у вас просить..."

За меня не беспокойся и не ищи. У меня все в порядке, в полевых лагерях классно, мне понравилось - особенно стрельба и рукопашный бой, - бойко протараторила она матери при последней встрече и все время оглядывалась, будто высматривала "хвост". Еще несколько минут она рассеяно выслушивала возражения, а потом бросила "мне некогда" и куда-то умчалась.

В тот же вечер ее задержал милицейский патруль. У симпатичной белокурой девчонки, коренной москвички, трещали карманы от патронов. Другую бы тут же отвели в участок со всеми вытекающими, а Анечка поулыбалась, посмеялась, пококетничала. И милиционеры охотно поверили, что она просто нашла их на дороге!

В следующий раз Клинкевич проверила свои артистические способности на ректоре престижного института, куда родители устроили ее на платное отделение. "Мама с папой погибли в автокатастрофе. Хоронить не на что... Верните, пожалуйста, деньги!" - Аня так естественно надрывалась и стенала, что плату за учебу ей, естественно, вернули. Ректор чуть не заревел вместе с ней, когда услышал, что теперь ей, чтобы прокормить маленькую дочку, придется в каком-нибудь подъезде мыть полы. А через месяц к тому же ректору справиться о пропавшей дочери пришли "разбившиеся " родители. Поглядеть на "воскресших предков" сбежался тогда весь институт.

Но Аня уже была в Чечне. Что она там забыла, зачем поехала? Во всяком случае, точно не из-за денег - случай среди "белых колготок", не считая идейных чеченских снайперш, просто уникальный.

Не каждый живет в элитарном доме в центре Москвы вместе с Иваном Рыбкиным, Юрием Батуриным, Алексеем Большаковым, Сергеем Дубининым и другими высокопоставленными лицами. Не у каждого родители миллионеры. И не "рублевые", а настоящие, долларовые. Ане Клинкевич, что ни говори, повезло. Ибо все вышесказанное - про нее.

Из досье "МК".

Мать Ани, Маргарита Клинкевич, долгое время занимала должность финансового директора самой раскрученной лотереи - "Русское лето", а ее муж, Александр Яновский, был в той же компании генеральным менеджером. В 1995 году, когда у "Русского лото" начались первые проблемы, супругов заподозрили в нечистой игре и попросили оставить бизнес. Сразу после этого г-на Яновского ударили куском арматуры в подъезде собственного дома, а через неделю их прежнюю квартиру - на Патриарших прудах - взорвали. К счастью, дома тогда никого не было. Супруги обвиняли в своих бедах хозяина "Русского лото", чеченца Малика Сайдуллаева, тот - их самих, затеявших все ради скандала. Как бы там ни было, пара Клинкевич-Яновский некоторое время поработала в Национальном фонде спорта, еще более скандальном, чем сама лотерея. А потом на свет появилась сестра-близняшка "Русского лото" - лотерея "Золотой ключ". Через несколько месяцев после дебюта счета компании, созданной Клинкевич, были арестованы, а она сама обвиняется в неуплате налогов в особо крупных размерах и уже год числится в бегах.

Пока родители решали свои финансовые проблемы, Аня успела закончить школу, попробовать наркотики и даже родить дочку. Вскоре отец ребенка за наркоту загремел на нары. "Аня связалась с чеченцами, когда ее мама еще в "Русском лото" работала, - подтвердил он следователям, навестившим его в колонии. - А то, что в Чечню подалась, совсем неудивительно - она рисковая девчонка".

"Рисковую девчонку" взяли в январе 2000-го под Грозным после обстрела колонны. Аня была в джинсах и курточке, без камуфляжа и снайперской винтовки. "У меня муж чеченец, я к нему приехала", - упрямо твердила она, не раскалываясь ни на что другое. Стройненькая, хорошенькая, очень контактная, Клинкевич сумела к каждому следаку подобрать свой "золотой ключик". И под конец они уже в один голос твердили: "Наша Анечка такая славная. Она просто не может быть снайпершей!" Она и на суде все отрицала, выдвигая на каждый вопрос самые фантастичные версии, которые просто невозможно было проверить.

В октябре прошлого года ее осудили на три года. А через месяц Аню освободили по амнистии. Она отсидела всего 10 месяцев.

Клинкевич, несмотря на свой ангельский вид, - хитрый враг, -считает следователь Игорь Ткачев.

Она авантюристка, и ей такая жизнь нравится. Аня не потеряет контактов с боевиками, и, думаю, мы о ней еще услышим.

"Поймал бы, разорвал снова"

В новогоднюю ночь 2000 года в Аргунском ущелье попал в засаду отдельный разведбат. Десять часов, пока не подошла помощь, десантники отстреливались до последнего патрона. "Чехи!.. Мы в котле!.. Огонь!.. Тва-а-рь!!! - и рация безнадежно затихла. "Он должен жить!" - кричал потом замкомбата, но старший прапорщик Владимир Виткалов уже ничего не слышал.

Из 76 бойцов целехонькими остались лишь четверо, остальные - "двухсотые" и "трехсотые". Срезав окровавленную одежду, Виткалова определили как "груз 200".

Очнулся он через две недели в Питере. Еще два месяца вскакивал по ночам на больничной койке и хватался за "автомат" - все "духов расстреливал".

Одноногим я из-за снайперши стал - пуля 7,62 в коленку "залетела", - и Володя тычет в свою левую культю. - А первую такую "волчицу" я еще в ту войну, в 95-м, под Борзоем сам лично шлепнул. Она спряталась за памятником и оттуда "щелкала". Ранила одного в ногу. Двое других поползли его вытаскивать - она их в голову. Еще трое поползли... Пока ее раскусили, она десятерых умудрилась положить и в другое место перебралась. Поймали мы ее. Все просила, чтобы не убивали. "Я ведь могла и больше положить, там, у ковша. А я в ноги целилась..." И ведь действительно могла - перед тем как спрятаться за памятником, какая-то снайперша работала за ковшом - ребята даже головы не могли поднять. Сказала, что биатлонистка, из Прибалтики, приехала деньги зарабатывать и, если бы она не стреляла, ее бы саму убили - впрочем, они все так говорили. Никаких документов при ней не было - может, и наврала, кто ж ее знает. Пожалели мы ее - не пытали, просто шлепнули... Ребята из другой роты, под Шатоем, тоже поймали снайпершу и тоже прибалтийку. Ей лет 25 было, волосы светлые, до пояса. Очень красивая и очень злая. "Ненавижу!!! Нате, русские свиньи", - и медленно раздвигала ноги. Ее не насиловали - привязали за стропы к двум БТРам и слегка газанули... Та, последняя, по чьей милости я без ноги остался, была нашей, русской. Сам ее и расстрелял из "калаша". А ребята потом ей штыками глаза выкололи. Ну что, жалко этих тварей, да? А я вот нисколько их не жалею. Поймал бы снова - разорвал своими руками...

Лену-Лолиту со дня на день выпустят из колонии - амнистия, документы уже все подписаны. "В Чечню поеду, к свекрови. Слава Аллаху, она все это время моих мальчишек воспитывала. Написала мне, что настоящие джигиты растут", - радуется Лена.

Аня Клинкевич после освобождения некоторое время пожила в Москве, а потом куда-то исчезла. Говорят, снова уехала в Чечню.